На недавних выборах в Ираке была подтверждена популярность Муктады ас-Садра, но борьба только начинается. Было бы соблазнительно представить прошедшие в прошлое воскресенье парламентские выборы в Ираке как геополитический поворотный момент. Что ж, пока это сложно во многих отношениях. Начнем с показателей. По данным Высшей избирательной комиссии Ирака (IHEC), из 22 миллионов имеющих право голоса избирателей, способных выбрать 329 членов парламента из 3227 кандидатов и 167 партий, проголосовали только 41%. Имеется также пресловутая фрагментация политической шахматной доски Ирака. Первые же результаты открывают захватывающий взгляд на вещи. Из 329 мест садристы во главе с Муктадой ас-Садром захватили 73, суннитская коалиция получила 43, шиитская коалиция во главе с бывшим премьер-министром Нури аль-Малики получила 41 место, а курдская фракция во главе с Барзани получила 32.
В нынешней избирательной системе, помимо шиитских коалиций, у суннитов есть два основных блока, а у курдов есть две основные партии, правящие автономным Курдистаном: банда Барзани, которая заключает ряд теневых сделок с турками, и клан Талабани, который не намного лучше. Дальше идут чрезвычайно затяжные переговоры, не говоря уже о распрях. После подтверждения результатов у президента Бархама Салеха теоретически есть 15 дней, чтобы выбрать следующего спикера парламента, а у парламента — один месяц, чтобы выбрать президента. Однако весь процесс может длиться несколько месяцев.
В Багдаде у всех уже возникает вопрос: согласно большинству прогнозов, садристы в конечном итоге могут получить наибольшее количество мест в парламенте. Но смогут ли они создать прочный альянс для назначения следующего премьер-министра? Тогда есть большая вероятность, что они действительно предпочтут остаться в тени, учитывая, что следующие несколько лет будут чрезвычайно сложными для Ирака по всему спектру: в сфере безопасности и борьбы с терроризмом; на ужасающем экономическом фронте; в сфере коррупции и ужасающего управления; и, наконец, что не менее важно, в том, что на самом деле означает ожидаемый вывод войск США.
Захват почти одной трети территории Ирака ДАИШ (запрещенная организация ИГИЛ) с 2014-го по 2017-й год может стать далеким воспоминанием к настоящему времени. Факт остается фактом: из 40 миллионов иракцев неисчислимому количеству людей приходится ежедневно сталкиваться с безудержной безработицей, без медицинской помощи, иметь скудные возможности для образования и даже отсутствие электричества. Американский «уход» в декабре — это эвфемизм: 2500 солдат фактически будут переведены на неуказанные «небоевые» роли. Подавляющее большинство иракцев — суннитов и шиитов — этого не примет. Достоверный источник информации — западный, а не западноазиатский — заверил, что различные шиитские отряды способны захватить все американские активы в Ираке всего за шесть дней, включая Зеленую зону.
Систанские правила. Изображать основных игроков на иракской политической сцене просто «правящей элитой, в которой доминируют шиитские исламисты» — это грубый ориентализм. Они не «исламисты» в салафитско-джихадском смысле. Они не создали политическую коалицию, «связанную с ополченцами, поддерживаемыми Ираном»: это грубый редукционизм. Эти «ополчения» на самом деле являются Народными мобилизационными отрядами (ОМН), которые с самого начала поощрялись Великим аятоллой Систани для защиты нации от такфири и салафит-джихадистов из ДАИШ, и юридически включены в состав Министерства обороны.
Что верно, так это то, что Муктада ас-Садр находится в прямом столкновении с основными шиитскими политическими партиями, особенно с теми, кто вовлечен в массовую коррупцию. Муктада — очень сложный персонаж. По сути, он иракский националист. Он выступает против любой формы иностранного вмешательства, особенно любого продолжающегося присутствия американских войск — в любой форме. Как шиит, он должен быть врагом политизированных, коррумпированных шиитских спекулянтов.
Элайджа Магньер проделал безупречную работу, сосредоточив внимание на важности новой фетвы о выборах, изданной Великим аятоллой Систани, даже более важной, чем «Фетва реформ и перемен», которая касалась оккупации северного Ирака ДАИШ в 2014-м году и привела к создание ЦУП. В этой новой фетве Систани, базирующийся в священном городе Наджаф, вынуждает избирателей искать «честного кандидата», способного «произвести реальные изменения» и отстранить «старых и обычно коррумпированных кандидатов». Систани считает, что «путь реформ возможен» и «необходимо использовать надежду для того, чтобы отстранить некомпетентных» лиц от управления Ираком.
Вывод неизбежен: огромные массы обездоленных в Ираке решили назвать этого «честного кандидата» Муктадой ас-Садром. В этом нет ничего удивительного. Муктада — младший сын покойной, безмерно уважаемой Марджи Сайида Мухаммада Садика ас-Садра, убитого аппаратом Саддама Хусейна. Чрезвычайно популярная база Муктады, унаследованная от его отца, объединяет бедных и обездоленных, особенно в Садр-Сити в Багдаде, а также в Наджафе и Кербеле.
Во времена Петреуса в 2007-м году автор был встречен с распростертыми объятиями в Садр-Сити, разговаривал с довольно большим количеством политиков-садристов, видел, как армия Махди действует как в военной, так и в социальной сфере, и на месте наблюдал за многими социальными проектами садристов. В коллективном бессознательном шиитов Муктада, в то время находившийся в Наджафе, оставил свой след в начале 2004-го года как первый видный шиитский религиозный лидер и политик, который открыто противостоял американской оккупации и велел им уйти. ЦРУ назначило цену за его голову. Пентагон хотел убить его — в Наджафе. Великий аятолла Систани и его десятки миллионов последователей поддержали его. После этого он долгое время оттачивал свои богословские навыки в Куме, оставаясь при этом на заднем плане, всегда чрезвычайно популярным и узнав кое-что о том, как стать политически подкованным. Это отражено в его нынешней позиции: он во всем противостоит оккупационным силам США, но готов работать с Вашингтоном, чтобы ускорить их отъезд.
От старых (имперских) привычек трудно избавиться. Из-за своего статуса заклятого врага, которого западные СМИ обычно называют «неустойчивым священнослужителем», по крайней мере, теперь Муктада признан в Вашингтоне ключевым игроком и даже собеседником. Однако это не относится к группе Асаиб Ахль аль-Хак, которая возникла на базе садристов. Американцы до сих пор не понимают, что это не ополчение, а партия: США заклеймили их как террористическую организацию.
Американские оккупационные деятели также удобно для себя забывают, что конфессиональная конфигурация парламента Ирака неразрывно связана с проектом по бомбардировке западной либеральной демократией Ирака. В геополитическом плане будущее Ирака в Западной Азии отныне неразрывно связано с евразийской интеграцией. Неудивительно, что Иран и Россия были одними из первых, кто официально поздравил Багдад с успешным проведением выборов.
Муктада и садристы хорошо осведомлены о том, что ось сопротивления — Иран-Ирак-Сирия-Хезболла в Ливане — усиливается с каждой минутой. И это напрямую связано с партнерством Ирана, России и Китая, укрепляющим евразийскую интеграцию. Но обо всем по порядку: давайте в начале назначим «честного» премьер-министра и парламент.
Источник
Источник:
